Очень похоже на то, что виноделие зародилось на территории современного Ирана. Во всяком случае, самые «пожилые» свидетельства его существования обнаружены именно там. Шесть девятилитровых кувшинов нашла Мэри Матильда Войт (Mary M.Voigt) в «Шато Хаджи Фируз-тепе», что в предгорьях Загроса на северо-западе страны - к югу от озера Урумие. Возраст винной кислоты на их стенках и сопутствующего тартарата кальция, а также древнего консерванта - смолы терпентинного дерева исчислялся семью с половиной тысячелетиями. Аналогичные находки из Годинтепе под Нехавендом в долине реки Кангавар - 30- и 60-литровые глиняные сосуды (не считая каменного корыта, в кото-ром можно было давить гроздья, и сточного желоба для виноградного сока) - в южном Загросе, примерно в 80 км юго-западнее Хамедана (древних Экбатан), оказались веков на двадцать моложе. Причем сосуды из Годинтепе явно ценились их хозяевами на уровне предметов роскоши, ибо соседствовали с праздничной утварью (вроде мраморных кубков) и украшениями из камня, меди и бронзы.
По совпадению как раз под Нехавендом в 642 году состоялось решающее сражение между арабами и персами. Победив в нем, завоеватели из Аравии принесли в Персию на смену зороастризму, весьма лояльному к вину, ислам, суровый к любому спиртному. Но и тогда взаимоотношения жителей Иранского нагорья со спиртным не прекратились. Скорее даже упрочились.
Судите сами. Алхимик Гебер из Хорасана и ученый-энциклопедист Разес из Рея изобретают алкогольную дистилляцию. Медик Авиценна из-под Бухары в первом томе своего классического «Канона врачебной науки» («Каnun fi'l Tibb», 1020), который в средневековой Европе после изобретения книгопечатного станка издали сразу следом за Библией, излагает способы использования вина в качестве лекарственного средства от множества недугов и недомоганий.
А математик, астроном, врач и философ Омар Хайям из Нишапура в Хорасане больше известен нам как поэт-суфий, сочинитель вдохновенных рубай, прославляющих вполне плотские наслаждения, первейшим из которых является вино. И в своих славословиях хмельному напитку он был далеко не одинок - достаточно назвать других стихотворцев - Джалал ад-дина Руми, Низами, Фарид-уд-дин-Аттара, Саади, Шамзи, Хафиза, Анвари, Джами и Гатифи.
Неофициальной славой столицы иранской поэзии тогда пользовался Шираз, оттого часто именовавшийся «городом роз и соловьев». Хотя в нем действительно очень много роз. Он числился среди опорных центров зороастрийской религии и был административным центром провинции Фарс (Парс), которая дала название всей стране. В антологии персидской «винной» лирики заметное место занимают газели его уроженцев Саади и Хафиза, мавзолеи которых в настоящее время относятся к самым известным достопримечательностям города.
Для нас существенней всего то, что Шираз являлся главным регионом иранского виноделия. Были времена, когда вино там продавалось на вес. Его разливали в керамические бутыли и кувшины. Правда, и дару лозы доводилось переживать периоды «охлаждения» власти и суровых гонений. Даже при Хафизе (в период правления жестокого и фанатичного Мубариз ад-Дина) в городе вводился почти настоящий «сухой закон»: были закрыты все питейные заведения, впридачу запрещались многие увеселительные мероприятия. За соблюдением запретов следили специальные чиновники - мухтасибы.
Впрочем, при Мубариз ад-Дин Абу-л-Фаварис Шах Шудже, его сыне и наследнике, все вернулось на круги своя. Настоящий расцвет виноделия в Фарсе наступил в XVI - XVII веках, с освоением европейцами Индостана. Португальцы, голландцы, англичане и французы - все везли морем для своих индийских миссий и факторий алкогольные напитки, к которым пристрастились дома. В основном те, которые относительно неплохо переносили многомесячное плавание, - тягучие канарские вина, испанский Allegent (Аликанте) и французское бренди, а позже, разумеется, портвейн, одинаково почитавшийся как его пиренейскими земляками, так и уроженцами Британских островов. Однако привозного алкоголя катастрофически не хватало. Это вынуждало европейцев в приличных объемах докупать в Персии ширазское вино и из Бандер-Аббаса (реже из Бендер-Абушера - нынешнего Бушера) отправлять его морем в Сурат (крупный порт в Гуджарате), а оттуда развозить по всей Индии до самого Дели. Впрочем, считалось, что ширазское вино, букетом, крепостью и вкусом напоминавшее мадеру, приходилось не совсем по вкусу европейцам.
Вообще виноград в Персии культивировали практически повсеместно - разумеется, если не принимать во внимание высокогорья. В некоторых крупных областях (например, в том же Хорасане) насчитывалось больше 100 сортов. Одними из лучших признавались казвинский сорт Шахони и исфаханский Кишмиш. С ширазским вином соперничало вино из более северного Рея (ныне город, расположенный примерно на 10 километров южнее Тегерана и даже связянный с ним веткой метро) - родины первооткрывателя дистилляции Разеса, а также (по одной из версий) Заратустры. Важными районами виноделия были Язд, Шамаки, Гилян и Исфахан. Исламские запреты не мешали в открытую производить из винограда и фиников, помимо сладких душабов, вино и продавать его.
Слава местного вина докатывалась и до Европы. Однако с настоящим ширазским вином европейцы были знакомы, скорее всего, только понаслышке - оно, как и любое другое, плохо переносило перевозку и долгое хранение. Такой «усеченной» известности хватило, чтобы заподозрить в Ширазе родину старейшего сорта технического винограда - Сира (в довольно распространенном варианте написания - Shiraz). Но главный центр персидского виноделия славился в основном белыми винами. Хотя среди двенадцати главных ширазских сортов культивировались не только белые, а из сорта, именовавшегося Дамас, делалось и красное вино.
В какой-нибудь полусотне километров от Шираза находятся весьма импозантные руины Персеполиса. Как говорят, после одной из попоек воины Александра Македонского, изрядно подогрев вином себя и примкнувших к разудалому веселью гетер, спалили его. Тогда это было нетрудно - вина хоть залейся.
А сейчас...

Сергей Белозеров